Форум » Клуб "Гусиное перо" » Приглашаю на сеанс пэпээр. » Ответить
Приглашаю на сеанс пэпээр.
Lana L: Анонсировать свой "шыдевр" не могу, так как краткость и импровизация мне неподвластны. Рассказ называется "Старухи. ПэПэЭр". Написан, практически, с натуры. [more] СТАРУХИ (ПэПээР) В одном из окон первого этажа скрипнула форточка, и из неё вышвырнули большого белого кота. Уверенно приземлившись на четыре лапы, кот порысил к дому напротив. Две старушки с авоськами проводили кота взглядом. - Перелётный соловей, то на сосну, то на ель, - сказала одна. - Да им от моего кота прибыль, - ответила вторая. – Намедни на рынке баба с соседнего двора белых котенков торговала. И ничё так, разбирали. - Близко-то не подошла? А то ить как говорят: за добро – спасибо, а за грех поплатись. Подошла бы за процентом, а с тебя бы алименты! Старушки захихикали и свернули в свой двор. Красная четырёхэтажка в два подъезда, тополя под самое небо, жёлтая скамеечка между ними, постройки из железяк на детской площадке – всё было залито солнечной благодатью и ожидало хорошего дня. Старушки пристроили авоськи на скамейку. - Сетки занесём, да снова выйдем? Погуляем, пока вёдро. Вишь как оно нынче – конец октября, а всё бабье лето. - Это уж старухина осень! – и обеим снова стало смешно. - Ну давай, Нюр, ходи шибче, я тебя ждать буду. - Да кабы мне тут скучать не пришлось. Помоложе я, так и обернусь скорее. - Твой этаж ниже. А годами ты меня старше. - Ты как знаешь-то? - Ну так в позапрошлом годе Колю из семнадцатой хоронили, Нина говорила, что ему тогда семьдесят два сравнялось, ты и сказала, мол, выходит, вы с ним ровесники; а мне тогда семидесяти не было. - Так мне весной, стало быть, семьдесят пять будет? – сама себе удивилась Нюра. - Теперь уж не знай. Может, ты и тогда чего напутала, и тебе не первый год семьдесят два-то было? - Болтай больше, ведьма! Ходи давай, да вертайся, зря что ль для нас так распогодилось. Когда они вернулись к скамейке под тополями, та была заняты грузным мужчиной; возле его ног сидел маленький чёрный пёсик, тоже весьма упитанный. - О, Нюра, Аня! – обрадовался мужчина соседкам и стал вставать им навстречу. – Что сейчас было! Так смешно! Садитесь уже, расскажу! - Здоров будь, Паша. Ну, рассказывай про свой цирк. - И вам не хворать, бабоньки. А цирк вот такой был: идём мы с Чарликом вот сюда, к скамейке, а мимо – барышня молоденькая, на Чарлика мне кажет и спрашивает: это у вас пинчер? Девочка? Такая она у вас толстенькая, наверное, щенков ждёт? Я бы у вас щенка купила. Ох я смеялся, бабоньки! Такой же, говорю, мой Чарлик беременный, как и я! Мы, говорю, с ним, старые толстые кобели! Барышня смеялась, просто в цирк не ходи! Старушки, всплеснув руками, от души посмеялись. - Ой, вон Тася в окне мельтешит, - утирая глаза рукавом, кивнула в сторону дома Нюра. – Щас выскочит на шум-то. - Прощай, квашня, я гулять пошла, - сказала Аня. Паша потянул песий поводок: - Пройдёмся мы с Чарликом. Тася так громко визжит, что глаза щиплет, - Паша кивнул соседкам и пошёл со двора. Толстый Чарлик солидно переваливал тушку на кривых ножках вслед за хозяином. Мельтешащая Тася не заставила себя долго ждать. - Чем это Чумаданов вас тут смешил? – голос у Таси и впрямь был визгливый. - Здорова будь, Тася, - ответила Аня. - Ой да здрасте уж, здрасте, раз нельзя с вами без этого! Про что, спрашиваю, тут Чумаданов смеялся? И вы тоже, как девки, подхихикали, даже неприлично за вас стало! Ведь всё на виду моих глаз! - Ты у нас оконный постовой, Тась, - сказала Нюра. – Бдишь денно и нощно. Вышла бы на улицу, да сама Пашу послушала. - Не всё солнце, что в оконце; на улицу выйдешь – больше увидишь, - посоветовала Аня. - Что ты всё народности сыпешь! – осерчала Тася. – Я тоже могу присловицами поговорить! Я же спрашиваю, чего тут Чумаданов с вами заигрывал! - Ревнуешь, Тась, али завидуешь? – участливо спросила Аня. - Замуж ей больно хочется, - ответила Нюра за Тасю. Та сжала губы, покраснела и, махнув рукой, чуть не бегом отправилась восвояси. - И впрямь глаза щиплет, - посетовала Аня, и обе рассмеялись. Отучившиеся школьники сменили во дворе молодых мамочек, которым пора было кормить малышню и укладывать на дневной сон. Возле Ани с Нюрой присела ещё одна соседка, Ирина Егоровна. - Отучилась, Егорьевна? Здорова будь. -Здравствуйте и вам. Отучилась на уроках, а педсовет прогуливаю, чего я там за сорок лет не слышала. - Вызовут, значит, твоего Митю к директору за твои прогулы. - К директрисе, - уточнила Егоровна, и соседки рассмеялись. - Как тебе молодой муж разрешает ещё работать на пенсии? Успеваешь ему борщи готовить? - Нынче он меня дома с обедами ждёт, я ему в первую нашу женитьбу готовила. - А надо было не борщи готовить, а трусы кружевные носить, тогда, глядишь, не ушёл бы, и на вторую свадьбу тратиться бы не пришлось, - сказала Нюра. – Щас-то хоть в кружевах? Ошибок молодости не повторишь? – продолжала наставница, и все трое расхохотались. - Ой, Нюр, с утра мы с тобой смеёмся, скоро плакать будем. - Шторка вон опять колыхнулась. Вот щас от Таси и поплачем. Тася, действительно, снова была во дворе. Подошла к Егоровне, и обращаясь только к ней, сказала: - Хоть с умным человеком поговорить! А то, когда я научно изъявляюсь, меня многие тут неправильно не понимают, потому что им образованной грамотности не хватает. - Ух, ловко сыплешь, - одобрила Аня. –С тобой горох молоть хорошо. - Я, Тась, рассиживаться-то не буду, - сказала Егоровна, - Не обедала, да ещё стирка у меня сегодня. - Бог в помощь. - Спасибо, Ань. Глядишь, уже двое стирают. - У всех дела, только вон у Ани с Нюрой никаких. По магазинам всё гуляют, - громким шёпотом брюзжала Тася. - Зря что ль жиличек держим, - усмехнулась Аня. – Тебе кто мешает комнату сдавать? И помощь, и денежка. Пойдём с нами завтра в «стекляшку», чтоб не завидно было. - Мне постучите, как пойдёте, - попросила Егоровна. – Я тоже собиралась до центра сходить, и уроков у меня завтра как раз нет. - За кружевами, поди, прогульщица? – спросила Нюра. Егоровна заулыбалась в ответ, Тася досадливо поджала губы. - А мы с Аней за польтами. И я думаю, Ань, надо брать расцветочку весёленькую, может даже светленькую. - С какого перепугу вы наряжаться удумали? – всполошилась Тася. – Перед кем у нас тут форсить? - Ты в каком возрасте о мужиках думать перестанешь, Тась? Мы-то для себя нарядимся, поди-ка не совсем древние. - А я-то вас лет на десять моложе! - А пальто твоё лет на двадцать моего старше. Тоже себе обнову купи и не завидуй. Неча нас тормозить! – сердилась Нюра. - А про перепуг Тася угадала почти, - сказала Аня, - стали мы с Нюрой опасаться ветхости. - Повод для этого есть? – удивилась Егоровна. - Намедни обнаружился. Мы Марусю поехали навещать, ту, что у вокзала живёт; автобус туда третий ходит. Залезли мы через заднюю дверь и смотрим, нет ли местов свободных. А места все старухами заняты; сидят парами в три ряда, а у окошка по одной. С переду-то они, может, и разные; но со спины польты у них одинаковые, выгоревшие такие, без цвету всякого, воротники облезлые, шальки на головах серые. Будто детдомовок куда везут. И вот посади нас с Нюрой меж теми старухами – всё, потеряешь, не различишь. Вот мы с Нюрой пока ехали – а там же четыре остановки – всё раздумывали: ладно бы инвалидки, или совсем одинокие и бедные, или бы по сто лет нам завтра – так нет же! С чего ж мы такие убогие-то? А Марусе дочь в «стекляшке» пальто балоневое купила; а у Марусе же ноги больные, она из дому хорошо , если раз в месяц выйдет. А мы-то, хвала богам, с ногами! Пенсию сёдня принесут, так мы завтра в «стекляшку». - Егорьевна, раз уж компанией идём, может, присоветуешь там чего? Чего лучше выбрать-то?- спросила Нюра. - Будет из чего выбирать, так повыбираем, - согласилась Егоровна. Тася стояла с хмурым лицом, поджав губы. Наверное, мысленно оценивала свой гардероб. - Надо бы ещё к отрезу на платье прицениться, - вдруг вспомнила Аня, – пошить надо по платью, нам же весной Иришку твою взамуж отдавать. Тася подпрыгнула на месте, обрадовавшись такому удачному повороту разговора: - А правда, Нюр, что ты жиличку свою, Ирку эту самую, к себе прописала? - Правда. Ей же без прописки талончиков не дают. - И позволили? -Сказала, что внучка, и прописали. - А с чего ты к ней такая добрая? Она вот с мужиком-то тебя выселит или уморит, чтоб не мешала! - По себе, поди, меряешь? Ты сынов-то с чего выписала? Чужие они тебе стали? А Иришка-то взамуж в его дом уходит; усадьба у него на Горе. - Я для сыновей лучше сделала! А то грызлись бы за моей спиной за мои же метры! - Как твои? Квартиру, поди, на семью давали? - Я горбатилась, мне завод выделил! А они не заслужили! Нынче такова социалистическая тындынция, что с кажного по способности, кажному – по возможности! Егоровна звонко рассмеялась, Аня с Нюрой переглянулись, пожали плечами. - Ты, Тась, видно, от большого ума мальцов своих всё на улицу гнала да детдомом грозилась, - сказала Аня. - Чтоб знали, кто в доме хозяин, вот зачем и гоняла, и грозила! Зато мои дети хорошо питались! - Да не толще других твои дети были, - вздохнула Нюра. – Не совестно нынче перед ними? - Я мать, мне стыдиться нечего! - Не заходят они к тебе, не помогают… - А неблагодарные потому что! - За что благодарить? Что без жилья оставила? - Я мать! Я родила! Я решаю, что лучше! - Да знамо, зачем родила: Ивана охомутать. А потом детей куском попрекала. - Да ты что меня судишь-то, Матвеевна?! Ты мне апостол Пётр и Павел?! - А ты мне кто, чтоб блюсти, кто на моих метрах прописан? - О тебе пекусь, жалко мне тебя! - Тебе завидовать впору, а не жалеть, - вмешалась в перепалку Аня. – Иришка-то и по хозяйству Нюре помощница, и весёлая какая, и профессия у ней хорошая. Я вон к ним в гости зайду, так мне прям радостно! А у тебя пластинки на весь двор орут, а весело тебе, нет? Жалелку-то свою, Тася, куда надо разверни. Сынов не жалко, так себя пожалей. - Чего их жалеть? Сами пусть заработают, нечего на материно зариться! Вот рассуди, Егоровна, ты грамотная! - О чём рассуждать? Для матери отрада, когда дети благополучны. Если есть возможность хоть в чём-то помочь – надо это сделать. - Ну ты вот что с квартирой решила? - У нас с Митей внуки прописаны. - Все трое?! Не жалко что ли их?! Как они твои метры между себя поделят? Перегрызутся до смерти! - У меня ни малейшего повода так скверно о них думать. Твоих сыновей кто неблагодарными воспитал? У тебя к кому претензии? - Я не претендую! Это вот Нюра начала! Судит она меня! Я мать! Я лучше знаю! Соседки замахали на неё руками: - Тут все матери, все всё знают. Про детдом только кроме тебя не поминал никто. Тася развернулась кругом, засеменила к подъезду, крича на ходу: - Вот посмотрим, кто прав окажется! -Что за характер у Таси бестолковый, - посетовала Аня. – Ведь три комнаты им дали. Зачем ей сейчас одной три комнаты? Как ей не хочется внуков обнять, сынов благословить? - Могет, она мечтает взамуж с приданым выйти?- сказала Нюра. - Мне тоже кажется, что Тася замуж не прочь, - согласилась Егоровна. – А понять её сложно, это да. Меня очень удивило, что она сочувствовала тому парню, который по пьяни престарелую женщину снасильничал. -Это в прошлом годе, в соседнем дворе, ты про это поминаешь? - Да, тот случай. Женщине было чуть за восемьдесят, но она интеллигентная такая, аккуратная. К себе на этаж поднималась, а он на неё напал. Снасильничал, да там же, на лестнице, уснул. Тася-то говорила, мол, как он маялся тем, что это старуха была, как он переживает, что над ним смеяться станут из-за этого. Соседки притихли. Прости, Господи, за прошлое; да и наперёд тоже… -Долгий у вас нынче ППР, - сказал подошедший Паша. – Без перерыва на обед? - Что за ППР? – спросила Егоровна? - А это у меня так Маша говорит: «Пойду во двор на сеанс ППР: посидим, покиздим, разойдёмся», - охотно объяснил Паша. – Посижу тут с вами заместо неё? - Щипаться если не будешь, то сиди, кизди, - согласилась Аня. Все рассмеялись, потеснились, уселись. - Долго Маша у детей гостит, - сказала Нюра. – Тут вон уже Тася тобой интересуется. Щас ведь снова выскочит. - Ох, избави бог от такого интереса! – перекрестился Паша. – Уж я один-то по улице ходить не буду – или с вами, бабоньки, или с Чарликом. - Главно, по подъезду с оглядкой ходи, - предупредила Аня. Соседки рассмеялись; а когда из дома снова вышла Тася, засмеялись ещё громче. - Всё хихикают, и всё ведь на виду моих глаз! Ты, Егоровна, туда же, на стирку торопиться перестала, за одну компанию без дела сидишь. Я-то хоть с вязанием вышла. - Приданое, небось, готовишь? – хохотнула Нюра. - Следиков навяжу, варежек, на рынке продам. Детям на книжку положу. Я ведь и в коммерции толк понимаю, не с лыком сшита! Ещё больше вашего наследство оставлю! - Это ты хорошо придумала, - похвалила Аня. – Может, и нам с Нюрой варежки нарядные свяжешь, да, глядишь, и по береточке ещё? Умеешь береточки-то? - И вы что, за деньги их у меня купите? – ахнула Тася. - Даже по рублю авансом дадим, - пообещала Нюра. – К весне-то успеешь? Чтоб как раз к нашим новым польтам. - Да как не успеть, ещё осень на дворе! Вы только не помрите за зиму, мамзели шмодные! Снова вышли во двор молодухи с малышнёй; подростки раздобыли гитару и подбирали ноты к чему-то популярному; большой белый ходок грел на солнышке блохастую шкурку. Нечаянная старухина осень притормозила ход времени, чтобы кошки понежились, детки побегали, подростки похулиганили. Чтобы старухи помечтали о следующей, возможно, маловероятной, весне. Весной они в новых польтах, в нарядных береточках купят на рынке белого котёнка и подарят его славной Иришке на свадьбу. Чего им помирать-то за зиму? Как говорит Аня, коли жить весело, так и помирать не с чего. Такая вот, как говорит Тася, русская крылатая мудрость. Анне Матвеевне Моренковой посвящается…[/more]
Ответов - 21
TAU: О, помню-помню этот рассказ! Пошла перечитывать)))
Зёбра: Хочу быть такой стархуой. чтоб в гости мотаться, про польты и беретку мечтать. Радоваться жизни даже в преклонном возрасте. И быть смешливой. Желательно, чтоб и старик рядом был... Жаль, не все бабки такие Эти - харошие и душевные
Lana L: Зёбра пишет: в гости мотаться, про польты и беретку мечтать. о, а как смачно они резались в карты! )) но про это в формат расссказа не вписалось).
missmauss: Какие позитивные старушки:) Спасибо, Лана, очень добрый рассказ))
Mock: Lana L Спасибо!
Lana L: И вам всем спасибо, тётки! )
Paloma: Lana L Я тоже помню этот рассказ! Класс, ещё раз с удовольствием перечитала :)
Frog: Помню-помню! Классные бабульки!
Дочь Монтесумы: Приятно) Но мне сейчас что-то так жилищная проблема волнует, что чуть не разревелась) Задело) Приятно!
Lana L: Дочь Монтесумы пишет: Но мне сейчас что-то так жилищная проблема волнует, *шепчу Дочери Монтесумы на ухо* мне такая проблема тоже как вострый нож; я подготовила компактную ёмкую речь, буду её в новогоднюю полночь запускать во Вселенную, шоб помогла...
TAU: Lana L А еще я помню твой рассказ как-то связанный с тем, как ЛГ в кашемировом пальто на какой-то там очень высокий этаж поднималась... Как-то так лирично, по-доброму очень... Выложишь?
Деменция: а я не помню, птаму що не читала наверное, так что чира как в первый раз. очень трогательно какта. очень.
TAU: Lana L пишет: - Прощай, квашня, я гулять пошла, - сказала Аня. Ага-ага, ну все понятно)))))
Happy2be: и я помню, понравилось , трогательно и просто.
ПомятаяМята: я помню. спасибо еще раз! у меня вот ощущения от прочтения прям жизненные, когда бежишь куда-то весь замороченный своими проблемками какими-то, видишь какую-то картинку и она тебя не цепляет сразу, потому что обыденная, привычная такая, а потом тебя что-то заставляет остановиться, ты прислушиваешься и ... абсолютно другой мир для себя открываешь, параллельный практически, о котором не подозревал, потому что... да потому что не подозревал о его существовании вообще! и стоишь такой охреневший, осознаешь... Lana L спасибо за эту возможность остановиться и подумать, прочувствовать, осознать себя сейчас и представить через н-ное количество лет... а перед новым годом это как-то особенно важно, лично для меня...
Lana L: ПомятаяМята пишет: какую-то картинку и она тебя не цепляет сразу, Я такие моменты называю "точка сохранения"; откуда термин - не помню). TAU пишет: как ЛГ в кашемировом пальто на какой-то там очень высокий этаж поднималась... *растерялась; Тау, что значит "ЛГ"?* Это "Камбала в сумке", нежно мною любимый "шыдевр" )), пойду запостю.
TAU: Lana L ЛГ - это лирическая героиня)))
Lana L: Аааа.... Ясно, пасиб, систра).
Динка и Ко: Веселые и добрые старушки. Душевный рассказ.
Lana L: Динка и Ко , спасибо). У меня по этому рассказу пьеса есть, "Ддд" - дневник добрых дел. Вроде тоже здесь где-то есть.
Динка и Ко: Lana L , постараюсь найти. Спасибо!
полная версия страницы